В Узбекистане хотят снести единственный действующий в Средней Азии буддийский храм

В Центральной Азии есть только один действующий буддийский храм. Он находится в Узбекистане, в Ташкентской области. Власти Узбекистана приняли решение снести здание храма, а прихожане стали бороться за отмену сноса.

Причина намеченного сноса - расширение дороги, ведущей от многоэтажного жилого массива Сергели к массиву Куйлюк. Сам храм представляет собой комплекс из нескольких построек с небольшим двориком, в середине которого устроен пруд с лотосами. По мнению правительства, разрушены должны быть и несколько других объектов – рестораны и заводской шоколадный цех. При этом с другой стороны дороги – пустое поле, но делать небольшой изгиб либо расширять магистраль в ту сторону представители власти почему-то не желают (хотя именно это и было сделано при восстановлении моста через «малую кольцевую», когда он плавно обогнул построенные на месте прежней трассы кирпичные многоэтажки). О сути происходящего АзиаТерре рассказал заместитель настоятеля храма Александр Хегай.

- Наш храм в Узбекистане впервые появился в 2001 году. Тогда он располагался в другом месте Ташкента, на улице Вахидова. Но прихожанам там стало тесно, и было принято решение о покупке земельного участка и сооружении нового храма, который и открылся два года назад, в 2016-м. Это единственный действующий буддистский храм во всем среднеазиатском регионе.

По его словам, в древности буддизм был распространен на юге современного Узбекистана. Это показали раскопки на территории Термеза и его окрестностей, где были найдены артефакты, доказывающие, что в период с I-го века до нашей эры по IV век нашей эры, во времена Кушанского царства, буддизм в древнем Узбекистане переживал расцвет. В районе Термеза, на Фаяз-тепа, обнаружен буддийский монастырь, где когда-то жили около 40 тысяч монахов. По утверждениям настоятеля храма, на территорию Китая, Кореи, Вьетнама и Японии буддизм проник не из Индии, как ранее предполагалось, а из Центральной Азии, - и, возможно, как раз с территории нынешнего Узбекистана. Поэтому сегодня в храм приезжают буддийские монахи из разных стран, в нем побывали главные монахи Таиланда и Бирмы. «Так что это храм не только для местных прихожан, - в мире о нем достаточно осведомлены», говорит Хегай.

- Мы придерживаемся сон-буддизма, направления Махаяны («Большой колесницы»). По-японски это звучит как дзен-буддизм. Что означает, что любой человек в течение своей жизни может достичь просветления. Наш настоятель, доктор исторических наук, Ян Ги Хун, монах, является учеником академика Эдварда Ртвеладзе, он присутствовал при раскопках древних буддистских объектов. В основном наши прихожане – представители корейской общины. По праздничным дням у нас собирается более ста человек. Больше становится и тех, кто интересуется буддизмом, причем, это не только корейцы. Есть бизнесмены из Южной Кореи – фактически храм был построен на их средства.

Александр Хегай просил власти района найти альтернативу – расширить дорогу за счет пустого поля за храмом. Но, по его словам, «они ничего не говорят по этому поводу, просто повторяют, что в связи с расширением дороги здание будет ломаться». Монахи храма и его прихожане обратились с письмом к главе государства через специальный сайт, и отнесли копию письма президенту в комитет по делам религии при кабинете министров Узбекистана.

- Сегодня я проверил, что происходит с нашим обращением. Выяснилось, что из «Портала» его спустили на прежний уровень: вопрос опять решает Зангиатинский хокимият, исполняющий орган – Зангиатинский хокимият, а контролирующий орган – Ташоблхокимият. И пока оно «в обработке». У нас нет текста правительственного постановления, где говорится о необходимости сноса нашего храма, но мы его читали, и прямо там о сносе не говорится. Мы рассчитываем, что в любом случае бывают исключения, и что эта магистраль может быть расширена, не задевая нас. Как это, например, произошло с мечетями на Куйлюке и в Той-Тепе, которые после расширения дороги так и остались стоять.

Хегай упомянул, что строительство храма обошлось в немалые деньги, которые собрали прихожане. Кроме того, на постройку храма ушло около десяти лет.

- Южнокорейские бизнесмены будут рассматривать это как недружественный подход: храм имеет международное значение, они инвестируют деньги в нашу экономику, а власти даже не хотят рассматривать альтернативный вариант расширения дороги, позволяющий обойтись без сноса, - отметил Хегай.